Долой ваш строй!
часть III поэмы "Облако в штанах" В. В. Маяковский
»
"Облако в штанах" - В. В. Маяковский
(разбор смысла 3 части поэмы)
«
1
Владимир Владимирович Маяковский — русский и советский поэт, а так же футурист. Один из наиболее значимых русских поэтов XX века. Классик советской литературы.
Помимо поэзии, ярко проявил себя как драматург, киносценарист, кинорежиссёр, киноактёр, художник, редактор журналов «ЛЕФ» («Левый фронт»), «Новый ЛЕФ».
Помимо поэзии, ярко проявил себя как драматург, киносценарист, кинорежиссёр, киноактёр, художник, редактор журналов «ЛЕФ» («Левый фронт»), «Новый ЛЕФ».
2
Краткий пересказ сюжета
- В первой главе лирический герой ждёт свою возлюбленную, причем ожидание это для него скорее мучительно, чем приятно. Он понимает, что надежды на ответное чувство нет, но всё же готов выслушать слова Марии.
- Тема второй части – поэзия, которая, по мнению Маяковского, должна быть поэзией борьбы – но далеко не все произведения и творцы соответствуют этому образу.
- Третья часть – это отрицание всего государственного строя, который жесток и бесчеловечен. Здесь появляется образ тринадцатого апостола из первоначального названия поэмы – это человек, который противостоит хозяевам жизни.
- В четвёртой части Маяковский снова возвращается к теме любви, которая на этот раз тесно связана с темой Бога: поэт не просто отрицает религию, он насмехается и над самим Создателем, который не подарил людям возможность счастливой любви. Лирический герой пытается донести свои чувства до возлюбленной – но остаётся с окровавленным сердцем.
3
Краткий анализ
Отрывок взят из официальных источников
4
"Облако в штанах" - В. В. Маяковский
Для полного ознакомления с текстом произведения послушайте аудиокнигу "Облако в штанах"
5
Подробный Анализ
часть III "Облако в штанах"
В третей части отрицается существующий строй и религия, пошлый мир, в котором невозможна настоящая любовь.
В этой части герой снова говорит о себе как о гиганте, который вставит «солнце моноклем» в «широко растопыренный глаз». Он «впереди, на цепочке, Наполеона поведет, как мопса».
Весь окружающий мир видится ему наполненным смертельной угрозой: в небе – гримаса «железного Бисмарка», закат – не закат, а генерал Галифе, собирающийся расстрелять заложников, и земля развращена Ротшильдом, и ночь подобна политическому провокатору Азефу или татарскому хану Мамаю. В этом мире поэт не может писать о слезах, влюбленностях, его поэзия должна также стать агрессивной
При всей своей грубости герой в этом кошмарном мире – единственный, кто сохраняет связь с распятым Христом и страдающей Богородицей.
“
Я, воспевающий машину и Англию,
может быть, просто,
в самом обыкновенном евангелии
тринадцатый апостол.
И когда мой голос
похабно ухает –
от часа к часу,
целые сутки,
может быть, Иисус Христос нюхает
моей души незабудки.
может быть, просто,
в самом обыкновенном евангелии
тринадцатый апостол.
И когда мой голос
похабно ухает –
от часа к часу,
целые сутки,
может быть, Иисус Христос нюхает
моей души незабудки.
Футуристы ставили перед собой цель содействовать грядущему “мировому перевороту” и рождению “нового человечества”. Поэт помогает осуществлению перемен своим трудом.
Труд писателя и поэта – это, прежде всего, владение художественным словом. Слово – есть мысль изреченная. Неизбежность мыслить у Маяковского – почти сумасшествие.
Труд писателя и поэта – это, прежде всего, владение художественным словом. Слово – есть мысль изреченная. Неизбежность мыслить у Маяковского – почти сумасшествие.
“
Ах, зачем это,
откуда это
в светлое весело
грязных кулачищ замах!
Пришла
и голову отчаянием завесила
мысль о сумасшедших домах.
откуда это
в светлое весело
грязных кулачищ замах!
Пришла
и голову отчаянием завесила
мысль о сумасшедших домах.
“Отец” в искусстве для автора “Облака в штанах” – Давид Бурлюк, поэт-футурист, одобривший стихи молодого поэта Маяковского: “Да вы ж гениальный поэт”.
В автобиографии “Я сам” (1922 год) поэт рассказывал о своем сближении с Бурлюком: “В училище появился Бурлюк. Вид наглый. Лорнетка. Сюртук. Ходит, напевая... Днем у меня вышло стихотворение. Вернее – куски... Читаю строки Бурлюку. Прибавляю – это один мой знакомый. Давид остановился. Осмотрел меня. Рявкнул:
“Да это ж вы сами написали!..”
Давид Бурлюк
“
как в гибель дредноута
от душащих спазм
бросаются в разинутый люк-
сквозь свой
до крика разодранный глаз
лез, обезумев, Бурлюк.
Почти окровавив исслезенные веки,
вылез,
встал,
пошел
и снежностью, неожиданной в жирном человеке,
взял и сказал:
“Хорошо”!
от душащих спазм
бросаются в разинутый люк-
сквозь свой
до крика разодранный глаз
лез, обезумев, Бурлюк.
Почти окровавив исслезенные веки,
вылез,
встал,
пошел
и снежностью, неожиданной в жирном человеке,
взял и сказал:
“Хорошо”!
Примечание. Дредноут – большой броненосец, предшественник современного линейного корабля.
Далее в тексте мы находим упоминание о знаменитой желтой кофте Маяковского.
Кофта – маска, скрывающая ранимую и незащищенную душу поэта. (Аналогия со стихотворением Маяковского “Кофта фата” 1914 года.)
Кофта – маска, скрывающая ранимую и незащищенную душу поэта. (Аналогия со стихотворением Маяковского “Кофта фата” 1914 года.)
“
"Я сошью себе черные штаны
из бархата голоса моего.
Желтую кофту из трех аршин заката"
из бархата голоса моего.
Желтую кофту из трех аршин заката"
Страдающим и одиноким пришел в русскую поэзию юный Владимир Маяковский. А ему с первого же появления в печати и на эстраде навязали роль литературного хулигана, и он, чтобы не кануть в безвестность, поддерживал эту репутацию дерзкими выходками на вечерах. Критика издевалась над желтой кофтой, которая, конечно, была вызовом благонамеренной публике, но появилась от бедности, и критика не заметила, что в желтую кофту “душа от осмотров укутана”.
В поэме описан реальный случай: приговоренный к смерти за вознаграждение согласился крикнуть семье в момент казни: “Пейте какао Ван-Гутена”!
“
Хорошо, когда в желтую кофту
душа от осмотров укутана!
Хорошо,
когда брошенный в зубы эшафоту,
крикнуть:
“Пейте какао Ван-Гутена”!
душа от осмотров укутана!
Хорошо,
когда брошенный в зубы эшафоту,
крикнуть:
“Пейте какао Ван-Гутена”!
Противник Маяковского-футуриста в творчестве – Игорь Северянин. Критика символиста довольно груба.
“
А из сигарного дыма
ликерною рюмкой
вытягивалось пропитое лицо Северянина.
Как вы смеете называться поэтом
и, серенький, чирикать, как перепел!"
ликерною рюмкой
вытягивалось пропитое лицо Северянина.
Как вы смеете называться поэтом
и, серенький, чирикать, как перепел!"
Позиция автора поэмы состоит в том, что нужно создавать иной миропорядок, ломать все косное, старое, ненужное. Это разрушение осуществляется в мировом масштабе.
“
Сегодня
надо
кастетом
кроиться миру в черепе!"
надо
кастетом
кроиться миру в черепе!"
Упоминая реальных исторических лиц, живших в разных эпохах и разных странах, Маяковский расширяет временные и пространственные рамки произведения. “Суровая гримаса железного Бисмарка”, немецкого канцлера, не испугает новых бунтарей.
Бисмарк
“
Гром из-за тучи, зверея, вылез,
громадные ноздри задорно высморкал,
и небье лицо секунду кривилось
суровой гримасой железного Бисмарка".
громадные ноздри задорно высморкал,
и небье лицо секунду кривилось
суровой гримасой железного Бисмарка".
Примечание. “Грядет генерал Галифе” (1830-1909 годы, французский генерал, возглавлявший расправу с парижскими коммунарами в 1871 году), но и он не страшен.
“
Вы думаете-
это солнце нежненько
треплет по щечке кафе?
Это опять расстрелять мятежников
грядет генерал Галифе!"
это солнце нежненько
треплет по щечке кафе?
Это опять расстрелять мятежников
грядет генерал Галифе!"
“Ночь пирует Мамаем” - и ночь закончится, и она не страшит (полководцы Чингисхана праздновали победу, сидя на досках, положенных на тела пленных), никто не помешает, даже такие, как Азеф (член партии эсеров, провокатор, состоявший на службе в департаменте полиции).
“
Видите-
небо опять нудит
пригоршнью обрызганных предательством звезд?
Пришла.
Пирует Мамаем,
задом на город насев.
Эту ночь глазами не проломаем,
черную, как Азеф!"
небо опять нудит
пригоршнью обрызганных предательством звезд?
Пришла.
Пирует Мамаем,
задом на город насев.
Эту ночь глазами не проломаем,
черную, как Азеф!"
Равняться разве что на великого Наполеона, но и он для Маяковского как смешная собака на цепи.
Наполеон
“
Невероятно себя нарядив,
пойду по земле,
чтоб нравился и жегся,
а впереди
на цепочке Наполеона поведу, как мопса".
пойду по земле,
чтоб нравился и жегся,
а впереди
на цепочке Наполеона поведу, как мопса".
Призыв к революции следует незамедлительно (помним идею этой части – “долой ваш строй”).
“
Выньте, гулящие, руки из брюк-
берите камень, нож или бомбу,
а если у которого нету рук-
пришел чтоб и бился лбом бы!
Идите, голодненькие,
потненькие,
покорненькие,
закисшие в блохастом грязненьке!
Идите!
Понедельники и вторники
окрасим кровью в праздники!"
берите камень, нож или бомбу,
а если у которого нету рук-
пришел чтоб и бился лбом бы!
Идите, голодненькие,
потненькие,
покорненькие,
закисшие в блохастом грязненьке!
Идите!
Понедельники и вторники
окрасим кровью в праздники!"
И гимном новой революции становится “Марсельеза” - песня французской революции. В 1905 году в городе Кутаиси гимназист Маяковский принимал активное участие в революционных событиях, пришедшихся на его самый романтический, самый восприимчивый возраст познания мира. Он участвовал в манифестациях, ходил на демонстрации, пел “Марсельезу”.
“
На небе, красный, как марсельеза,
вздрагивал, околевая, закат."
вздрагивал, околевая, закат."
Во второй части футуристы уже описывались поэтом как люди, восходящие на голгофы аудиторий. Опять они не поняты, поэт среди них как Иисус, проклятый толпой. По евангельской легенде, иерусалимская толпа требовала помилования разбойника Вараввы, осужденного в один день с Христом, и казни Иисуса. Обратим внимание и на звукопись: слово месиве у Маяковского созвучно слову мессия.
“
Видишь – опять
голгофнику оплеванному
Предпочитают Варавву?
Может быть, нарочно я
в человечьем месиве
лицом никого не новей.
Я,
может быть,
самый красивый
из всех твоих сыновей".
голгофнику оплеванному
Предпочитают Варавву?
Может быть, нарочно я
в человечьем месиве
лицом никого не новей.
Я,
может быть,
самый красивый
из всех твоих сыновей".
Под эгидой новой революции должно вырасти новое поколение, счастливее предыдущего (к предыдущему поколению принадлежит и сам Маяковский – тринадцатый апостол, ученик, которого не существует в евангельских текстах).
“
Дай им,
заплесневевшим от радости,
скорой смерти времени,
чтоб стали дети, должные подрасти,
мальчики – отцы,
девочки – забеременели.
И новым рожденным дай обрасти
пытливой сединой волхвов,
и придут они-
и будут детей крестить
именами моих стихов.
заплесневевшим от радости,
скорой смерти времени,
чтоб стали дети, должные подрасти,
мальчики – отцы,
девочки – забеременели.
И новым рожденным дай обрасти
пытливой сединой волхвов,
и придут они-
и будут детей крестить
именами моих стихов.
Третья часть завершается апофеозом эпатажа.
“
И когда мой голос
похабно ухает-
от часа к часу,
целые сутки,
может быть, Иисус Христос нюхает
моей души незабудки"
похабно ухает-
от часа к часу,
целые сутки,
может быть, Иисус Христос нюхает
моей души незабудки"
6
Галерея "Облако в штанах"
визуализация образов поэмы
»
«
Над проектом работали:
- Мезенцева Мария
- Ольга Хомутовская
- Александра Талесник
- Братков Мирон
